https://xpam.kiev.ua/components/com_gk2_photoslide/images/thumbm/246687zastavka_1n.jpg https://xpam.kiev.ua/components/com_gk2_photoslide/images/thumbm/538211zastavka_2n.jpg https://xpam.kiev.ua/components/com_gk2_photoslide/images/thumbm/559976zastavka_3n.jpg
О храме
Жизнь храма
Информация
Центр у Справах Сім'ї та Жінок
Наш баннер:
Храм свв. мчч. Адриана и Наталии

<a target="_blank" href="http://xpam.kiev.ua/"><img src="http://xpam.kiev.ua/images/stories/banner/ban2.png" alt="Храм свв. мчч. Адриана и Наталии" border="0" width="88" height="31" /></a>

Под руководством священника ученые делают запчасти для «Тойот»

Украинский научно-исследовательский институт стеклопластиков и волокна возглавляет священник киевского храма святых мучеников Адриана и Наталии иерей Игорь Шумак. Мало кто знает, что разработки НИИ использует в своих автомобилях японский концерн «Тойота». Отец Игорь с детства мечтал о море, учился в мореходке, потом на журналиста, а сейчас служит Богу и занимается неорганической химией. Он рассказал «Правмиру» о том, почему в СИЗО принял решение стать священником, что оставляют японцы на пороге православного храма и как химическое производство может быть экологичным.
 
 Христос всегда идет рядышком
 
shumak 600x463– Директор института прикладной химии – православный священник. Как так получилось?
 
– Сначала была вера, потом журналистика, и уже в конце неорганическая химия. Причем химией я начал заниматься, совершенно неожиданно, в Японии, когда учился там в аспирантуре. И получилось так, что по ее окончании встала проблема: поступать в докторантуру или продолжать заниматься химией? Но я все-таки решил возвращаться домой на Украину, и здесь продолжил работать в этой сфере.
 
В Японии мы жили всей семьей и посещали единственный православный приход в Нагое. Я был крещен в детстве, но поскольку родители были военными и жили мы в Закавказье, то в храм я не ходил. Разве что только когда к бабушке приезжали, ходил в церковь вместе с ней. А уже сознательно воцерковился после женитьбы. Супруга у меня из православной семьи, с детства посещала храм. И, наверное, благодаря ее молитвам я пришел в Церковь. А до этого всё искал…
 
Но Христос сказал: «Я есть Путь, и Истина, и Жизнь», и если человек старается эту Истину искать, то он рано или поздно придет ко Христу. Ведь Он всегда идет где-то рядышком, постоянно стараясь приблизиться. Вот так и у меня получилось.
 
– Многие люди не задаются такими проблемами: где истина, в чем смысл жизни? Почему вы увлеклись поиском ответов на эти вопросы?
 
– Потому что я, во-первых, привык «докапываться» до основ. Для меня было интересно, почему в мире столько деноминаций? Чем они отличаются? Или на каком основании буддисты говорят, что мир устроен совсем по-другому? Почему так? Где здесь Бог? Поэтому мне стал интересен Восток. Его культура, его религии. Ну а как можно изучать культуру народа, не владея его языком?
 
– Всё это в итоге помогло вам стать священником?
 
shumak 4 600x431– Думаю, что Господь всё время готовил меня к этому. Я с детства мечтал о море, думал, что буду моряком, поэтому в 1984 году поступил в Таллиннское мореходное училище. А в 1985 году в стране, как нам сказали, не хватало солдат срочной службы. И не только весь наш курс, но и ребят из всех высших и средних учебных заведений отправили служить.
 
Так я попал на три года в военно-морской флот. Когда окончил службу, романтики уже не было, тем более что вместе с развалом Союза начала рушиться и система советских флотов. После службы я некоторое время сотрудничал с винницкой газетой «Комсомольское племя», параллельно работал на заводе. А потом поступил в Институт журналистики Киевского государственного университета им. Т. Г. Шевченко. Во время учебы познакомился с будущей женой, а после второго курса мы сыграли свадьбу.
 
  Толерантные японцы
 
– А как вы потом попали в Японию?
 
– После того, как в Киеве было организовано посольство Японии, в нем был объявлен конкурс на знание японского языка. А я очень увлекался японским, изучал его сначала самостоятельно, а потом написал заявление, и наш декан, уже покойный, Анатолий Москаленко разрешил мне посещать отдельные дисциплины на филфаке. Там я и учил японский язык, литературу, историю, поэтому решил принять участие в конкурсе, пришел, написал задания, понял, что еще учиться и учиться…
 
А потом мне звонят из посольства и говорят: «Вы победили. Надо, чтобы вы привезли документы. Вам дается грант на учебу в Японии». Так я поехал туда как research student – «студент-исследователь». Мое обучение в Институте международного развития Государственного университета г. Нагоя было рассчитано на год, но мой научный руководитель, профессор-славист, посоветовал после окончания языкового курса и исследовательской работы поступать в аспирантуру. Я послушал совета и проучился в аспирантуре еще три года. Потом защитил диссертацию на тему «Роль средств массовой информации в формировании имиджа страны».
 
– Присутствует ли в японских медиа сегмент религиозной журналистики, есть ли там СМИ такие, как «Правмир», например?
 
– Религиозной журналистики я там не видел. Почему? Потому что японцы сами по себе очень толерантны. Их религия, синтоизм, позволяет посещать чужие храмы. Японец может сказать: я синтоист не потому, что я верю, а потому, что я здесь родился.
 
Сами корни религии японцев – мифологическое существование двух божеств, Идзанами и Идзанаги, и в результате их общения появились и множество синтоистских богов «ками», и японские острова, и одна из богинь – богиня Солнца Аматерасу, которая произвела на свет первого властелина земель – императора. Он стал отцом японской нации. То есть японцы, их нация, как принято считать, пошли от богов. И они синтоисты не потому, что они в это верят, а по происхождению. А верить они могут и в буддизм.
 
После рождения японского ребенка несут в синтоистский храм для инициации. После смерти отпевать его будет, например, буддистский бонза. За это время он может быть кем угодно, он может ходить в какую-то корейскую секту, побывать католиком или православным. Поэтому популярным религиозным изданиям не о чем писать, для них и так всё понятно.
 
– Вы приехали в Японию уже православным и там сразу включились в религиозную жизнь местного прихода?
 
– Да. В университете г. Нагоя был специальный информационный листок для студентов разных конфессий. В нем было написано, куда можно пойти на богослужение католикам или баптистам, где есть соответствующий храм. Там оказался и адрес местного православного храма. Я сел на велосипед и поехал. Так мы стали прихожанами Свято-Богоявленского храма г. Нагоя.
 
– Во многих западных странах православные храмы в основном опекают наших эмигрантов, а кто составляет основу этого прихода?
 
Nagoya. Pasha 1996 600x415– Основа – японцы. Нас, иностранцев, там было процентов 30, а остальные – это японские прихожане. Настоятель прихода тоже японец – отец Георгий Мацусима. Он очень горячо верующий человек, что непросто для японца, с их толерантным отношением к вере. А у него и дети православные, и матушка хором руководит. В этом плане, я считаю, мне тоже повезло: я увидел, как в японском священнике Господь явил Себя.
 
Сразу бросается в глаза сплоченность прихода. Ведь православных в городе немного. Поэтому все на виду. Настоятель знает всё обо всех своих прихожанах. И были случаи, когда кто-либо оказывался в беде, даже если это был прихожанин из другой страны, весь приход откликался и участвовал в помощи.
 
 
Татемае – то, что стоит перед тобой
 
– Как воспринимают православных местные жители?
 
– Когда на Пасху идет ночью крестный ход, в жилом районе, вокруг храма обойти невозможно – рядом дома, и нужно обходить целый квартал. Это пасхальное шествие поразительно для простых японцев, совершенно не знающих христианства: большая толпа в странных одеждах идет ночью со свечами, крестами и хоругвями и поет песни. Для них, конечно, это очень необычно.
 
Православие для японцев – это нетрадиционная культура и нетрадиционная религия. Им очень много нужно объяснять. Если у нас нет недостатка в источниках информации о Христе, о Церкви, то здесь перед крещением очень важна катехизация, человеку важно объяснить, что такое Церковь, Кто такой Бог, Иисус Христос, и чем мы отличаемся от других. У нас, когда человек приходит креститься, и ты с ним начинаешь беседовать, как правило, он уже имеет азы. А в Японии неофит не знает вообще ничего и имеет лишь горячее желание идти к Богу.
 
Очень интересно исповедуются наши прихожане, когда не знают японского, а священник не знает русского. Но и в этом случае Господь слышит верующих, потому что это Таинство. А в основном приходская жизнь там очень похожа на нашу.
 
– Получается, что православные японцы – это какие-то особенные люди. Как меняется их жизнь после прихода в Церковь?
 
– Это мое личное наблюдение: когда японец принимает православие, он становится больше похожим на нас. Я поясню. Вообще японцы – нация, у которой при общении соблюдается очень большое межличностное расстояние. Исторически сложилось так, что в этих отношениях для японца главное так называемое «татемае» – это буквально «то, что стоит перед тобой». Это маска. То есть во время общения японец даже в глаза не смотрит. Потому что по взгляду в глаза можно понять человеческое сердце или отношение к себе.
 
И вот это «то, что стоит перед тобой» у них главное. Что бы ни было внутри, это «татемае» играет решающую роль. И их не интересует, что ты думаешь или как ты к ним относишься на самом деле — их интересует вот эта маска, строгое соблюдение определенных формальностей и правил.
 
Если к начальнику зашел подчиненный, то он обязан употреблять строго определенные слова, показывающие подчиненное положение. Если в общении человек употребил какое-то слово, не положенное ему по статусу, то это значит, что форма не соблюдена, и это уже конфликт.
 
У японцев очень формализованное общество. И когда они становятся православными, то буквально преображаются. Это межличностное расстояние они не просто уменьшают, а вообще снимают все маски. Людей узнаешь лучше, и нормальные, доверительные отношения между людьми возникают именно в православном приходе. Поэтому по сравнению с остальным обществом они особенные. Очень видна разница.
 
Интересно бывает наблюдать: человек пришел в храм, это «татемае» еще перед ним, а потом постепенно он оттаивает. Туда приходят и его дети. Приход становится одной большой семьей.
 
Коммерческий директор в шаге от священства
 
– Вы изучали в Японии журналистику, а как вы пришли к пониманию необходимости заниматься неорганической химией?
 
shumak 2 600x338– Когда я учился в аспирантуре, меня пригласили работать переводчиком в фирму, которая занималась неорганической химией в машиностроении. Мы сотрудничали с «Тойотой», «Митсубиши», «Хондой». Со временем я стал начальником отдела, потом – коммерческим директором. Мы занимались торговлей со странами бывшего Советского Союза и с Китаем. Тогда я понял, что обязан знать, чем мы занимаемся, и вот опять пришлось учиться.
 
– Но что могло заинтересовать бывшего моряка и журналиста в химии?
 
– Я привык подходить ко всему основательно. Чтобы никто из тех, с кем я работаю, не сказал: «ты этого не понимаешь». Поэтому я должен был знать основы химии, разбираться в материалах, чтобы говорить с поставщиками на одном языке. Со временем я даже увлекся…
 
Но у меня было благословение духовника – закончить учебу и возвращаться на Украину. Когда мы вернулись, прошло каких-то четыре месяца, и сюда приехал мой бывший японский шеф и предложил продолжить работу на Украине. Получилось, что я ушел от этого проекта, а он опять пришел ко мне. И мы, используя японские средства, выделенные на исследования, разработали новую технологию производства базальтового волокна здесь, на Украине. Ни в Японии, ни в Европе и США никто такого сделать не смог.
 
– Почему это получилось на Украине?
 
– С Божией помощью. Во-первых, у нас хорошая школа. Это люди, которые в советские времена получили образование и наработали опыт. Наш НИИ стеклопластиков и волокна был организован в 1959 году, когда Советский Союз начал серьезные исследования по композитным материалам. Сейчас мы – ведущий институт в отрасли. Наши разработки применяются практически везде – при производстве компьютеров, в строительстве, даже купола для храмов уже есть композитные.
 
Разработкой, которой заинтересовалась «Тойота», занимался покойный Ренат Полевой – человек, являющийся «родителем» этой темы. И вот с его помощью мы разработали новую технологию, получили прекрасные результаты и внедрили их в производство.
 
Японцы хотели построить такой же завод и у них, предлагали любые деньги, но Ренат отказался, сказал: «Нет. Это технология украинская, и я никуда не поеду». Получается, что и у нас есть такие люди, для которых интересы государства, интересы коллектива, в котором они работают, превыше всего.
 
Взял крест – встал в строй
 
– Как вы пришли к необходимости служить для Церкви в священном сане?
 
shumak 3 600x400– Ну, во-первых, я понял, что Богу надо отдаваться полностью. Я это и сейчас прихожанам своим говорю. Нельзя так – сделал шаг к Богу, помолился, и тут же сделал шаг обратно. Это опасно. Если я уже взял оружие, взял свой крест, назвался православным, я уже встал в строй. Я бывший военный, поэтому и аналогии у меня такие.
 
И если я вдруг побегу – первым же меня враг и поразит.
 
Я понял, что надо всегда двигаться к Богу. Остановка, промедление – это падение. Но даже если пал – не нужно унывать. Таинства Церкви исцеляют от любых падений.
 
Сначала я прислуживал в алтаре. И скажу честно, когда видел, как священник причащается, у меня появлялось чувство жажды… Я тоже хотел в этот момент причащаться. Всё это подвигло меня пойти в семинарию и стать священником.
 
– Вы помните тот день, когда на это решились?
 
– Это произошло, когда я находился в камере, в СИЗО. Когда я увидел действенность молитвы, увидел, что Господь – вот Он, рядом… И что если после этого я останусь на том же уровне, на котором был, будет неправильно. Когда человек находится в экстремальных условиях: в болезни, в скорби или в местах заключения, он способен увидеть, насколько Господь близко. Способен убедиться, как Он заботится о тебе и дает всё, что необходимо.
 
Близость Бога, убеждение в действенности и силе молитвы и, наконец, люди, с которыми Господь свел даже в СИЗО – это и подвигло меня к тому, что я решил принять священство.
 
– Почему вы оказались за решеткой?
 
– Японцы захотели уничтожить наш институт, поскольку он является основным носителем и владельцем технологии, которой они пользуются. Дали взятку, чтобы меня посадить (в судебном протоколе называлась даже сумма). Они думали, что я попаду в тюрьму, а институт сам по себе распадется. Я полгода находился в СИЗО, а моя матушка оформилась ко мне защитником и всё время навещала меня. Все закончилось благополучно, и меня оправдали.
 
Но и здесь не обошлось без чуда. Суд, который рассматривал мое дело, находится на Московской улице в Печерском районе, там рядом Введенский монастырь, где икона «Призри на смирение». Вот я еду, к иконе приложился – и на суд. После суда тоже поблагодарить заезжаю – и на работу. И жена моя – едет в суд, обязательно заходит во Введенский храм.
 
И когда всё закончилось, в тот день, когда было зачитано решение суда о том, что дело прекращено, я открываю календарь…И вы знаете, у меня мурашки по коже: это же праздник иконы «Призри на смирение». Матушке звоню, говорю: «Посмотри, какой сегодня праздник!» Она открывает: «Вот это да!»
 
После всех судебных тяжб я твердо решил, что буду священником. Я продолжал быть алтарником, начал как можно больше читать в храме. Потом уже попросил у настоятеля рекомендацию на рукоположение и в семинарию.
 
– Как изменилась ваша жизнь после принятия сана?
 
S prihozhanami na Verbnoe 2015 600x400– Всё поменялось. Полностью. Ведь я стал священником. В первую очередь теперь я служу Богу, а уже всё остальное потом.
 
– Даже работа в НИИ?
 
– Я так себе решил – пока будет возможность, буду руководить институтом, как только уже не смогу совмещать – останется только служба Богу. Сейчас пока получается, Божьим Промыслом всё выстраивается так, как нужно.
 
В нашем коллективе много православных, и теперь мы все важные проекты без молебна не начинаем. По окончании – благодарственный молебен. Ну и всем пытаюсь донести, что даже в нашей работе главное – это воля Божия. Стараюсь, чтобы на всех наших начинаниях была благодать Духа Святого.
 
Поэтому за некоторые проекты я просто не берусь. Даже если можно заработать большие деньги, но в силу различных факторов эти проекты принесут вред, то мы их даже не рассматриваем.
 
Основное, чем мы сейчас занимаемся, – это неорганические волокна. К ним очень большой интерес, и не только со стороны японцев, поскольку они не опасны, выдерживают высокие температуры, помогают защищать окружающую среду от шума и высоких температур. Их утилизация не требует никаких дополнительных усилий.
 
Волокно – это камень, застывшая магма: мы разогреваем его до температуры жидкой вулканической лавы, и из нее делаем нить. То есть получается, что стараемся, по мере возможностей, cохранять природу такой, какой сотворил ее Господь.
 
Беседовал Олег Карпенко
Фото из личного архива отца Игоря
 
Проект храмового комплексу

maket1
maket2